Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите Ctrl+Enter!

Поцелуй койота Версия для печати

 Содержание 

ГЛАВА 15

Какое-то мгновение не происходило ничего. Вся четверка застыла, просто таращась и чего-то дожидаясь. Шочи почувствовала знакомый поток адреналина, затопивший тело, и медленно дыша, расслабила мышцы, приготовившись действовать. Потом Дин наклонился и уголком рта тихонько поинтересовался:

– Это она?
– Думаю, да, – ответила Шочи.

Сэм медленно сунул руку в расстегнутую сумку и выудил один из утыканных обсидиановыми лезвиями макуауитлей, не спуская глаз с женщины в ванной.

А потом женщина рывком повернула голову и завопила, на лице ее разверзлась кровавая зияющая дыра, обрамленная собачьими зубами. Опаляющая ненависть хлестнула Шочи почти физически, но она ступила вперед, отодвинула Брюера себе за спину и подняла руку.

Страж вскочила. Сэм бросил макуауитль Дину и выдернул из сумки второй. Братья начали обходить Стража с боков: справа Дин, слева Сэм. Брюер съежился за их спинами. Едва Шочи выговорила первое слово заклинания, которое должно было сковать Стража и вернуть ее обратно, тварь внезапно упала вперед. Ударившись о плитку пола, тело словно раскололось на сотню черных кусочков. Шочи ужаснулась, когда поняла, что эти кусочки живые. Орды черных тарантулов закопошились вокруг ее ботинок, подбираясь к Брюеру.

Парни, бранясь, топали ногами; Брюер, прикрывая лицо, скорчился у стены. Отвернувшись, Шочи упорно продолжила читать заклинание. Армия волосатых паучьих тел сплавилась, словно смола, и в прерывистой вспышке превратилась в конвульсивно дергающийся, похожий на марионетку, труп, с которого опадали личинки. Едва совершилось превращение, как тварь снова изменилась, стала больше напоминать койота, хотя сохранились признаки тарантула: черные блестящие жвала и слишком много костлявых ног. Человеческими остались только непокорные темные волосы.

Шочи ощущала, как телекинетические силы собираются в вытянутой руке. Она выбросила руку вперед и сжала пальцы в кулак. Стража будто за волосы ухватили – она запрокинула голову и пронзительно вскрикнула, как зверь в капкане.

– Дин! – Шочи махнула вправо, потянув за собой рычащую тварь, будто привязанную невидимым поводком.

Дин подоспел с макуауитлем и замахнулся, словно Микки Мэнтл[1]. Таким оружием можно было снести голову лошади одним ударом, но сквозь Стража оно прошло, как по воде. Ее тело просто обтекло лезвия.

– Еще! – велела Шочи.

Дин ударил второй раз, третий. Из разрывов на теле Стража начал сочиться ароматный дым, перетекание фигуры сделалось неуклюжим, не таким стремительным, как раньше. Она замахнулась на Дина, и черные хищные когти высекли искры из серебряных цепочек на его шее. Дин отшатнулся, развернулся и резко ударил сверху, начисто отрубив одну из костлявых рук. Рука упала на ковер, превратилась в дым и исчезла. Сэм держался между Стражем и Брюером с поднятым макуауитлем наготове.

Они выигрывали.

И тут дверь распахнулась на выбитых петлях, и в комнату вошел человек, которого Шочи ожидала увидеть в последнюю очередь. Человек, которого она не видела больше десяти лет. Старшая сестра Тео.

Тео хорошо выглядела, красивая, как картинка. Как и всегда. Одежда сидела на ней, будто влитая: черные с золотом бриджи тореро с высокой талией и топ в тон с глубоким вырезом. В их семье приличный бюст достался Тео, и та всегда любила похвастаться своими превосходящими прелестями над Шочи, которая довольствовалась вторым размером. Тео казалась на добрых полтора десятка сантиметров выше на своих убийственно высоких шпильках, ее волосы были уложены в корону из безупречных завитков а-ля рокабилли[2] и желтых бархатцев.

Но детали ничего не значили, потому что, глядя на сестру, Шочи видела только листовидный обсидиановый нож за поясом бриджей – очень простой, примитивный, грубо обтесанный. Рукоять и лезвие представляли собой единый кусок черного блестящего камня, только что рукоять была гладкая, а лезвие острое. Это был Ицтлитлантль, нож, находившийся в распоряжении ее семьи столетиями, могущественное и смертельное оружие, которое в роду Шочи могли носить только женщины. Нож, которым по праву должна была владеть Шочи.

В этот момент из-за злости, противоречивых эмоций и рассеянного внимания телекинетическая хватка ослабла. Вместо того, чтобы наброситься на Дина, Страж вырвалась и накинулась на Брюера. Сэм попытался помешать, но она снова сменила форму, «обтекла» его кругом, мерцая, будто огонек, и внезапно оказалась прямо на Брюере, терзая его зубами и когтями. Сэм опустил макуауитль ей на затылок, а Дин схватил тварь за жесткую шкуру на сгорбленной спине и отодрал от жертвы.

– Ну, чего же ты ждешь, сестренка? – спросила Тео на их древнем языке. – Убей ее, – она вытащила нож и отработанным жестом перекинула из левой руки в правую. – Ах, точно. Ты ведь не можешь.
– Чего тебе надо, Тео? – поинтересовалась Шочи по-английски. – Не видишь, мы тут заняты. Если ты, конечно, не помочь явилась…

Тео щелкнула пальцами, будто пушинку сбрасывала, но в Стража будто грузовик врезался: она отлетела и впечаталась в дальнюю стену. Шочи изумило такое небрежное проявление силы. Тео всегда была сильной, но не настолько же. Братья разом повернулись к гостье, подняв оружие и подозрительно прищурившись.

– Шочи, что здесь, черт побери, происходит? – спросил Дин.

Времени на разъяснения не было: Страж пыталась подняться на ноги. Но даже если бы время было, Шочи понятия не имела, с чего начать.

Тео приблизилась к съежившейся твари и острым носком туфли ткнула в ее тощую дрожащую ногу. В руке она держала Ицтлитлантль, но удар не наносила. Как будто дразнила Стража. Дразнила Шочи.

Шочи была так зла, что чуть ли не молнии метала. У этой сучки хватает нервов выпендриваться здесь, крутя Ицтлитлантлем у Шочи перед носом. Как будто у нее есть право носить его. Как будто она не предавала семью. Как будто Атликс по-прежнему жив и здоров.

– Ты не имеешь права! – закричала Шочи, перейдя на родной язык. – Не имеешь права!

Идея была плохая, но Шочи не могла справиться с собой. Она подскочила к сестре и вывернула ей запястье, пытаясь заставить выронить нож. Тео резко ударила ее локтем в лицо, и Шочи отшатнулась с разбитой губой. Не успели угаснуть искры перед глазами, как Дин оказался между сестрами и кинулся на Тео. Сцепившись, они рухнули на ковер.

Вместо того, чтобы кинуться снова, раненая Страж взвыла жалобно и уныло, и заскребла когтями ближайшую стену. Стена вдруг открылась зияющим провалом, и тварь опрокинулась туда, унося с собой несколько смятых банок из-под пива и случайный кед. Так она и исчезла: портал захлопнулся, и всё, что осталось – тяжелый смолистый запах дыма. Тео вырвалась из хватки Дина и по-кошачьи вскочила на ноги.

– Посмотри, что ты натворила, – она перешла на английский. – Сделай себе одолжение и не мешайся у меня под ногами. Ты и эти… качки.

Развернувшись на каблуках, она вышла за дверь.

Сэм, выгнув бровь, взглянул на брата:

– Качки?

Шочи подбежала к Брюеру. Из многочисленных порезов бежала кровь: жизнь быстро вытекала из него на грязный ковер. Шочи знала, что придется сделать.

– Шочи, – Дин стиснул правую руку, будто она болела. – Кто это был, черт побери?
– Нет времени, – отмахнулась Шочи. – Мне придется попросить вас довериться мне.

Она приподняла Брюера, не обращая внимания на кровь, тут же пропитавшую ее белую майку. Одну руку она положила ему на затылок, вторую на лоб, расположив ладонь между глаз. К несчастью для Брюера, не было времени ни для обольщения, ни для облегчения доступа. Шочи проговорила древние слова, позволяющие объединить сознания, и бесцеремонно распахнула дверь в его память, прямо как недавно – дверь в его квартиру. Она прокладывала дорогу через разрозненные картинки. Одинокое отчужденное детство. Неловкий секс со старшей девчонкой, которая постоянно жевала жвачку. Запах бездымного пороха, горящей плоти и свежей крови на горячем песке Ирака. Первый сладкий ток героина по венам, как будто самое уютное в мире одеяло кутает раненую душу. Связи в сознании Брюера быстро рушились, но к счастью, воспоминания о ночи пятнадцатилетней давности лежали у самой поверхности, такие же живые и чудовищные, как в минуту, когда они возникли.

По залитой лунным светом пустыне Аризоны бегут мужчины. Брюер в их числе. Через спутанный кустарник они преследуют женщину. Женщину с кучерявыми черными волосами. Она несет в руках грязный сверток. Они теряют ее, замечают и теряют из виду снова. Они загоняют ее в тупик, образованный пологой иззубренной скалой. Она поворачивается к ним лицом, защитным жестом вскидывает руки, умоляя не причинять ей вреда. Свертка уже нет.

И тут воспоминание стало странным. Остальные воспоминания, какими бы жестокими и уродливыми они ни были, казались сконцентрированными и личными, а это будто застопорилось, и все ощущения внезапно сделались отстраненными. Картинка еще оставалась, но до странности далекая и выцветшая, как на экране черно-белого телевизора с плохим сигналом. Он не слышал, как кричала женщина, когда он молотил ее руками и ногами, не ощущал сопротивления, когда сдергивал с нее джинсы. Как будто Брюер смотрел на происходящее через лобовое стекло автомобиля, не будучи за рулём. Шочи была рада этой странности, рада, что не приходится делить ощущения от изнасилования умирающей женщины.

Покончив с ней, Брюер стоит в сторонке, наблюдая, как на его месте трудятся Кин и Химес. Поркайо трясется, отвернувшись и обхватив голову руками. Брюер тоже хочет отвернуться, но не может. Он уверен – кто-то наблюдает за ним, еще какая-то женщина стоит за пределами поля зрения – но не может повернуть голову. Потом Кин и Химес поднимаются, отходят от умирающей, и внезапно Брюер снова способен двигаться. Он чувствует принесенный ветром песок на лице, слышит влажное тяжелое дыхание женщины. Всё снова в порядке, как и должно быть, если не считать того, что они только что сделали. Он смотрит на товарищей, и они смотрят в ответ. Без единого слова они просто уходят. Как будто ничего не случилось.

Шочи выбросило из сознания Брюера так же резко и жестко, как она вошла. Из-за внезапного перемещения она чувствовала головокружение и не вполне осознавала, где находится. Брюер у нее на руках был мертв.

– Давайте убираться к чертовой матери, – сказал Сэм. – Пока копы не понаехали.

Шочи уронила тело Брюера на липкий ковер и поднялась. Стоило ей пошатнуться, как Дин оказался рядом и поддержал под локоть. Шочи на момент прижалась к нему и порадовалась, что братья с ней. Кто знает, что бы случилось, столкнись она и Тео один на один.

– Хорошо, – заключил Дин. – Я плачу за чизбургеры с беконом. Но взамен хочу получить кой-какие чертовы ответы.

Шочи понимала, что нечестно просить этих здоровенных гринго довериться ей, когда она сама им не доверяет, однако ее чувства к Тео были такими запутанными, такими противоречивыми. Много лет она ни с кем не говорила о сестре.

Она думала о том, что сказал Уэуэкойотль: насчет возвращения домой для розыска Стража – и внезапно запоздало, со всей ясностью сообразила, что он имел в виду. Он не подразумевал, что Страж Границ находится в ее родном городе. Он хотел сказать, что ей стоит обратиться к собственной семье, чтобы понять, что происходит на самом деле.

– Хорошо, – ответила Шочи Дину. – Никаких секретов. Только так мы сможем разобраться с тварью.

  1.  Микки Мэнтл – американский профессиональный бейсболист.
  2.  Рокабилли – музыкальный жанр, разновидность рок-н-ролла, появившийся в 1950-х годах; по сути, является прародителем современного рока.
Оригинал — Christa Faust
Перевод